Сотрудники ИЯФ – ветераны Великой Отечественной войны

Коршунова (Черкасова) Нина Никифоровна родилась 3 февраля 1924 года в селе Бежичи Брянского района Брянской области. В мае

1942 года с отличием окончила 10 классов в г. Сталинграде. Добровольно по путевке комсомола вступила в ряды Красной Армии. С июня по декабрь 1942 года проходила учебу в школе связи Севастопольского учебного отряда Черноморского флота. С декабря 1942 г. по март 1946 г. служила радистом особого назначения в звании старшины 1-й статьи 3-го берегового радиоотряда Черноморского флота (разведотдел). Демобилизована в марте 1946 года.

В мирное время стала работать в Институте атомной энергии им. И.В. Курчатова. В 1951 году окончила Московский электротехнический институт связи. До 1963 года работала на радиовещательной станции Москвы, инженером Института биофизики Академии медицинских наук. По приглашению директора Института ядерной физики СО АН СССР приехала в новосибирский Академгородок и достойно работала в ИЯФ много лет, за что была награждена медалью «За доблестный труд», получила звание «Ветеран СО АН СССР».

В 1963 г. была принята в ИЯФ на должность инженера, а по достижении пенсионного возраста в 1974 г. перешла на должность лаборанта ускорительной установки. Её трудовая деятельность была связана с комплексами ВЭПП-2, ВЭПП-2М, ВЭПП-2000. Н.Н. Коршунова участвовала в монтаже, наладке и эксплуатации установок ускорительных комплексов, вела техническую документацию, разрабатывала схемы УБС многих установок, входящих в комплекс. Был период, когда она посменно работала в качестве инженера-оператора ускорительного комплекса.

Нина Никифоровна принимала активное участие в общественной жизни Академгородка. В 1975 г. она стала первым председателем Совета районного клуба женщин-участниц Великой Отечественной войны «Встреча» при ДК «Академия». С 1976 года являлась бессменным руководителем клуба «Четвергушки» - для женщин старшего поколения: участниц гражданской войны, первых пионерок, комсомолок 20-30-х годов.

Награждена орденом Отечественной войны II степени, медалями: «За боевые заслуги», «За оборону Кавказа», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», юбилейными - «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина», «Ветеран труда», «Ветеран СО АН СССР». Из воспоминаний Нины Никифоровны:

«Мне было всего десять лет, когда я прочитала книгу немецкого писателя В. Бределя о разгуле нацистов в Германии 1934 года. Потом была сражающаяся с фашизмом Испания. Мы видели фильмы с документальными кадрами бомбардировок мирных жителей, убитых детей. Уже тогда я поняла и глубоко осознала, что жить в таком мире, который готовит человечеству фашизм, невозможно, что мы живем во враждебном окружении, нам не дадут спокойно жить. Мы были еще детьми, в нас жили отзвуки гражданской войны. Мы пели: «Если завтра война, если завтра в поход, будь к походу сегодня готов!» Мы твердо знали, что «мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути», и что должны сделать все, чтобы защитить наш дом.

Когда в 1939 году в Европе началась война, мы не сомневались в том, что, если враг нападет на нас, она будет не на нашей территории, и что враг будет разгромлен одним ударом. Мне было тогда пятнадцать лет. К войне мы готовились, сдавали нормы ГТО, у меня даже был значок Ворошиловского стрелка, в школе были учебные тревоги, но это было словно игра. Но только мы сдали последние экзамены в 9 классе, как фашистская Германия напала на нашу страну. Наша жизнь, как трещиной землетрясения, разделилась на «до войны» и «войну». Будто и солнце померкло. Нашу школу тут же переоборудовали под госпиталь, десятые классы (мальчики) в полном составе уходили в военкомат, просились на фронт. У меня хватило ума не бежать сразу в военкомат: я задала себе вопрос — а что я буду делать там, ведь нужно же иметь военную специальность. И я решила пойти на курсы радистов операторов, там уже были наши девочки.

Это была осень 1941 года в Сталинграде. Фронт был еще далеко от нас, под Москвой. Параллельно с этими курсами мы учились в школе, дежурили в госпитале, участвовали в субботниках. Учеба на курсах продолжалась месяца два или три, занятия заканчивались поздно вечером. Потом нам выдали бумажные справочки об окончании курсов и… военные билеты. Получив военные билеты, мы все пошли в военкомат и стали требовать, чтобы нас отправили на фронт. Военком, немолодой человек с усталым лицом, с рукой на перевязи, сказал: «Идите домой, как только вы нам понадобитесь, мы вас вызовем».

Мама не стала меня отговаривать, но, понимая, что война будет долгой, нашла мудрые слова: «Вот кончится война, понадобятся образованные люди, нужно получить образование». И это меня убедило в том, что нужно закончить школу.

Пока еще войны мы не ощущали, но уже в сентябре 1941-го город стал совсем другим: появилось много эвакуированных, город был затемнен, в небе время от времени летали вражеские самолеты, сначала только разведчики, потом и бомбардировщики. Но больших бомбежек еще не было. Мы шефствовали над госпиталем, размещенным в нашей школе. Помогали ухаживать за ранеными, читали газеты, писали письма их родным, нам даже поручали простые перевязки (в школе мы проходили курсы сандружинниц). Как могли, старались их развлечь, отважились даже на концерты. Программа была большая, даже ставили маленькие пьесы Чехова. Костюмы доставали в драмтеатре. Смотрели на нас с удовольствием, смеялись. Может быть, нашему неумению?

При этом была упорная учеба в очень трудных условиях, нередко занимались в квартирах учеников, здания школ отдавали все чаще под госпитали. Но все же молодость брала свое. Мы собирались у кого-нибудь дома, играли, танцевали под патефон, влюблялись. Учебный год подходил к концу. Еще шли экзамены, когда в класс пришла Тася Быкова, секретарь РК ВЛКСМ, и сказала, что ЦК ВЛКСМ призывает девушек-комсомолок на Черноморский флот. Кто хочет, приходите в райком записываться. Записались всем классом. Потом начались комиссии, беседы, правда, все это должно было быть только с разрешения родителей. Так получилось, что через все это прошла только я одна. Когда сдали последний экзамен, у меня в руках уже была повестка, а на следующий день от Сталинграда на Черноморский флот уходил эшелон.

Это было непросто – покинуть дом и вступить в совсем другую жизнь. Ведь мы шли на войну, где убивают. Но мы хотели быть полезными Родине в ее трудный час. Для меня переход к другой жизни был труден, я была нежным ребенком. Чтобы адаптироваться в этом незнакомом суровом мире, но при этом сохранить чувство защищенности, мне пришлось словно броню невидимую на себя надеть. Но нужно сказать, что наша солдатская жизнь не была жесткой: нас, молоденьких девчонок, берегли. Сначала мы учились, учились довольно долго, примерно полгода, и получили высокую квалификацию радиста особого назначения – радиоразведка. Девушек, пришедших на флот, готовили, чтобы заменить мужчин – они уходили на фронт в морскую пехоту. Я попала в школу связи Севастопольского учебного отряда, нас было две роты. Учили нас примерно полгода.

В ходе учебы выделилась группа, которую готовили особенно тщательно, как потом оказалось для радиоразведки — радисты особого назначения. Нас направили в разведотдел флота, в 3-й береговой радиоотряд. Работа радиоразведки заключалась в следующем. Эфир открыт для всех, поэтому можно было «прицепиться» к любым переговорам. Радиоразведка должна была перехватывать эти переговоры, которые, конечно, кодировались. По форме обмена и по «почерку» можно было совершенно точно определить, кто работает в эфире — противники или союзники, даже род войск можно узнать по радиообмену. Перехват существовал для того, чтобы давать информацию стратегического, оперативного и тактического назначения.

Например, стало известно по перехвату, что на таком-то аэродроме готовятся к вылету бомбардировщики. Когда они взлетают, то переговариваются между собой и с базой, а в это время идет перехват — пеленгационные станции были разбросаны повсюду, радаров в то время еще не было, а это как бы живые радары были. Оперативная группа сводила данные со всех пунктов воедино, и по карте можно было четко определить направление движения самолетов. Конечно, все было секретно, и в полном объеме информацию мы никогда не знали. Это было не принято. Наш отряд двигался со штабом за фронтом по береговой линии Черного моря. Нас почти не бомбили, были случаи, когда обстреливали с самолетов, но это эпизоды. Мы не были на передовой, не ходили в атаку, нам выпала другая задача - повседневный труд, требовавший величайшей сосредоточенности, внимания и терпения. Нужна была высокая квалификация, чтобы из-под помех, наполняющих эфир, выбрать сигнал, несущий необходимую информацию.

Особенно трудно было летом - Кавказ богат грозами, известен плохим прохождением радиоволн по ночам. А именно в это время выходили подводные лодки на очень короткое время. И все это надо было преодолеть, как бы ни было трудно. На это не способна даже современная техника. Часто целая группа наших девочек держала связь с советскими разведчиками, заброшенными во вражеский тыл. Это было очень трудно, сеансы были очень короткие, ведь их в любой момент могли запеленговать немцы. Ошибиться, не принять информацию было нельзя. Слишком много зависело от нас. Мы понимали все значение нашего дела, от нас зависели жизни многих людей. Это удваивало и утраивало силы. Особенно трудно приходилось девочкам, «сидевшим» на связи с нашими разведчиками в тылу врага. Нельзя было расслабиться ни на минуту, их нельзя было переспросить, и работали они очень коротко - служба пеленгации у немцев работала хорошо.

Не знаю, смогли бы мы все это выдержать, если бы не молодость. А мы радовались при этом жизни, пели песни и даже влюблялись. У нас были замечательные ребята, немногим старше нас. Когда после 9 Мая 1945 года разрешили браки между военнослужащими, у нас составилось несколько молодых семей, почти все они прожили долгую совместную жизнь счастливо.

Это верно, что женщинам было трудно на войне, но к нам на флоте относились бережно, насколько возможно, конечно, даже когда было очень трудно. Наша работа получила высокую оценку – все девочки были награждены. Хотелось бы сказать о моих подругах военной юности. Мы собрались из разных мест, были разные по возрасту, жизненному опыту, характеру, темпераменту, воспитанию, устремлениям. Но всех нас объединяло страстное желание быть полезными в это трудное время своей стране. Поэтому мы делали свое дело на пределе человеческих возможностей, забывая об усталости, боли потерь. Нас всех связывала настоящая дружба. Иначе не могло быть, если несколько лет мы вместе бок о бок. Тут уж нельзя притвориться не тем, что ты есть. Не все дожили до Победы, но мы помним их всех. Эта дружба жива и сейчас, только становится нас все меньше. Время беспощадно».